Рубрики: 
— Почему COVID-19 может протекать в тяжелой форме?
— Здесь до сих пор нет единого мнения. Известно, что есть предрасполагающие факторы к тяжелому течению инфекции COVID-19. Обсуждаются ожирение, гипертония, курение, пожилой возраст. С другой стороны, убивает не столько сам вирус, сколько избыточная реакция иммунных клеток в виде «цитокинового шторма». И COVID-19 в этом плане не уникален. Похожие механизмы действуют и при СПИДе — болезни, вызванной вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). ВИЧ способен настолько усиливать и ускорять взаимодействие иммунных клеток, что некоторые из них подвергаются массовой гибели. Иммунная система как бы саморазрушается.
Что же касается COVID-19, надо еще сказать, что с семейством коронавирусов человек сталкивался и раньше. Это распространенная инфекция, вызывающая ОРЗ без фатальных осложнений. И когда наладится производство диагностических систем, антитела, специфичные для всего семейства коронавирусов, могут быть обнаружены очень у многих, даже тех, кто не болел в течение этих трех месяцев.
— Как очертить группы риска именно тяжелого, неблагоприятного течения инфекции?
— Одна из причин смерти при коронавирусе — это гиперреакция иммунной системы. Важно знать, у кого она возникнет и почему происходит избыточная реакция иммунитета, когда его защитная функция меняется на противоположную. Следует также сказать, что попытки блокады «цитокинового шторма» уже делаются, например, применяются генноинженерные биологические препараты — ингибиторы цитокинов. Это, безусловно, перспективное направление в лечении тяжелых случаев инфекции COVID-19.
— Почему у больных коронавирусом возникают проблемы с легкими?
— Легкие, как и кишечник, обладают собственной иммунной подсистемой, в которой присутствуют разные микроорганизмы, патогенные и непатогенные. Там могут развиваться различные иммунные коллизии. Я бы здесь задал другой вопрос: почему человечество, победив страшные болезни столетие назад, столкнулось с тяжелыми респираторными синдромами сейчас? И ответить на этот вопрос можно. Ведь в мире последние годы также растет заболеваемость хронической обструктивной болезнью легких. ХОБЛ уже обогнала многие болезни цивилизации и выходит на третье-второе место по смертности. Почему? Из-за резкого ухудшения экологии.
Если взять все SARS’ы, — тяжелые респираторные синдромы (SARS-2, или COVID-19, SARS-1, или атипичная пневмония, ближневосточный вирус MERS CoV), то они возникли в крайне экологически неблагоприятных регионах. Либо это Юго-Восточный Китай, либо Ближний Восток, регион Персидского залива, в котором вследствие массивной урбанизации, индустриализации и выбросов в атмосферу, а также пустынного и полупустынного климата идет атака пыли на дыхательную систему человека. Ведь эпителий бронхов и легких в норме имеет ворсинки, и эти ворсинки задерживают пыль. Но из-за воздействия экологически неблагоприятных факторов (к которым надо добавить еще и курение) эти ворсинки исчезают, и они, как и зубы, не могут вырасти заново. Дыхательные пути становятся беззащитными против всего того, что в них попадает.
Поэтому есть параллель между резким ухудшением экологии за последние 30 лет и развитием тяжелых респираторных синдромов именно в тех регионах, которые являются зонами экологического бедствия с точки зрения воздействия на дыхательные пути.
Если микроорганизмы не эвакуируются из бронхов, если нет ворсинок, ресничек, которые должны с помощью слизи связать эти частицы и потом эвакуировать их, начинается новая жизнь пришельцев в организме-хозяине. И как мы видим, эта жизнь не всегда бывает благоприятной. И далее вступают в силу эпидемиологические законы, которые всегда были в истории человечества.
— Насколько от коронавируса помогает обычная медицинская маска?
— Конечно, медицинская маска не обладает стопроцентной защитой. Дело в том, что она защищает не того, кто ее носит, а окружающих. Маска задерживает не сами вирусы, а частички слизи, мокроты, которые человек при кашле или чихании выбрасывает вовне. На одной такой частичке может находиться огромное количество вирусов и бактерий.
Можно дискутировать, нужно ли носить маску человеку, который не чихает и не кашляет. Скорее нет, чем да. Но поскольку есть те, кто кашляет и чихает, но не попадает к врачам, принятие таких временных государственных мер позволит минимизировать распространение инфекции от тех людей, которые имеют симптомы ОРВИ и не сидят дома.
Безусловно, нет маски, которая была бы барьером от самого вируса. Маска — барьер от выделений больного человека при кашле, чихании и даже при разговоре.
— Даже респиратор не поможет?
— Это не стопроцентная защита. Чтобы защититься на 100%, надо просто не дышать. Но в условиях пика эпидемии маски и респираторы, надетые на больного человека, резко ограничат распространение выделяемых частиц слюны и мокроты, населенных вирусами.
— Есть теория, что вирус был создан в лаборатории. Насколько велик шанс, что какие-то вирусы могут случайным образом проникать из лаборатории в мир?
— Большинство исследователей настаивают на естественном происхождении коронавируса. Но есть и другие авторитетные мнения, например, первооткрывателя вируса иммунодефицита человека Люка Монтанье, который не исключает, что произошла утечка лабораторных вирусов. Действительно, в Ухане есть лаборатории, где занимаются манипуляцией с вирусами для производства вакцин. На мой взгляд, это не принципиальный вопрос. Факт в том, что новый коронавирус возник, и он вполне мог возникнуть в естественных условиях.
Важно другое: почему этот вирус оказывает воздействие на человека? И здесь есть два фактора. Про один я сказал — это резкое ухудшение экологии. Второй — в последние 30 лет, к сожалению, вследствие определенных экономических перемен произошло значительное ослабление медицинских систем во многих развитых странах мира, не исключая и нашу. Раньше эти системы во многом были государственными, избыточными с точки зрения рыночных отношений, но так или иначе они были ориентированы на профилактику. И в ситуации с COVID-19 даже в благополучных странах Европы и Америки они оказались недостаточно готовыми к пандемии.
Я практически уверен, что подобные эксцессы с вирусами, как с COVID-19 (то есть появление новых штаммов, которые на первых порах высоко мутируют и обладают высоким инфекционным потенциалом, или высокой вирулентностью), в истории уже случались. Далеко не всегда они заканчивались пандемиями. Надо понимать, что эпидемии и пандемии возникали всегда еще и вследствие негативных социальных аспектов. Например, войн. Если взять историю человечества, начиная с первой афинской чумы, описанной еще историком Фукидидом, то она произошла на фоне пелопонесской войны. Черная смерть в Европе — это последствие монгольских завоеваний. Первая эпидемия холеры в Европе произошла после наполеоновских войн. Так называемая испанка стала последствием Первой мировой войны. То есть социальные ситуации, связанные с резким ухудшением жизни людей, с усилением миграции, появлением беженцев и т.д., во многом становятся спутниками и индукторами эпидемий.
Сейчас эпидемия происходит не на фоне глобальных военных конфликтов. Но существуют социальные и экологические факторы, которые имеют негативное влияние в глобальном масштабе. Не будь этих факторов, последствия такой вирусной агрессии наверняка были бы иными.
— Вам известны случаи, когда вирусы были созданы в искусственных лабораториях и потом выходили в мир?
— Такие случаи были. И выходили вовне не только вирусы, но и патогенные бактерии. Но никогда при этом не возникало пандемий. Это были локальные вспышки, которые удавалось быстро потушить. Если люди живут нормально, эпидемия не будет распространяться. И напротив, в случае резкого ухудшения качества жизни людей даже непатогенные организмы способны вызывать тяжелое, смертельное заболевание.
В этом плане показателен случай на Урале, когда возникла эпидемия «септической ангины» в 30-е годы во время коллективизации и массового голода. Как оказалось, возбудителем этой ангины был плесневелый грибок, который в принципе не должен быть патогенным. Заражение происходило, потому что люди выкапывали прошлогоднее зерно из-под снега и делали из него муку. И в организме этих ослабленных голодом людей плесневелый грибок рождал заболевание с практически стопроцентной смертностью. Прошли годы, прежде чем это выяснили. А когда выяснили, медики и общественные активисты стали ходить по домам и все прошлогоднее зерно и муку, сделанную из него, изымать и уничтожать, и тогда септическая ангина исчезла. Сейчас о ней знают только историки медицины.
— Где находятся российские лаборатории, в которых изучаются вирусы?
— Лаборатории находятся в крупных городах. Самые первые случаи, когда нужно было диагностировать COVID-19, осуществлялись в таких городах, как Новосибирск, там есть крупные научные центры, где вирусология развивалась с советских времен и до сих пор существует на хорошем уровне. А также это Москва и Санкт-Петербург. Чем меньше город, тем сложнее с вирусологической диагностикой. С другой стороны, наука и техника ушли так далеко, что можно делать переносные тест-системы, а также доставлять пробы самолетами.
— Знаю, что вы работаете над статьями о коронавирусе. Расскажите о них.
— Проблема с коронавирусом в России возникла буквально в марте. Нужно время, чтобы осмыслить противоречивый материал. Я, с одной стороны, врач-клиницист, преподаю в медицинском вузе клинические дисциплины, терапию, пропедевтику внутренних болезней. С другой стороны, область моих научных интересов иммунология, ей посвящена моя диссертация. Было несколько проектов, поддержанных Российским фондом фундаментальных исследований, именно в области тимуса, центрального органа приобретенного иммунитета и аутоиммунных заболеваний. В них исследовались те случаи, когда иммунная система по непонятным пока причинам бьет по собственному организму. И вот здесь есть связь с коронавирусом.
Убивает во многом не сам вирус, а разбушевавшаяся иммунная система. Поэтому коронавирус должен быть в поле зрения иммунологов, но, к сожалению, сейчас они в основном работают в лабораториях. Иммунология должна быть полноценной медицинской наукой, врач-иммунолог должен расспрашивать больных, осматривать их, ставить диагнозы, и только потом должны применяться лабораторные методы. Надеюсь, что нынешняя ситуация заставит медицинскую мысль работать в данном направлении.
Комментарии